- Я же слепая теперь совсем, Заринка!

- Ты не слепая, Машунь! Ты просто устала!.. Полежи тихо, а мне надо наших девочек поддержать!

- Они уже здесь? А лейтенант?

- Все здесь, Маш, все! И они уже стреляют, а я еще нет! Полежи тихо, и ничего не бойся! Скоро все закончится! Я скоро, Маш! Я очень скоро вернусь за тобой!..

Утро… «Цель вижу!..»…

…Тот, самый первый, одиночный выстрел «мосинки» впереди, услышали, конечно же, и Машины подруги, и лейтенант Сизова, и ее мать, старшина Морозова:

- Я так и знала!.. Не сдержалась, засранка! - Проговорила она, но не зло и иронично, как всегда, а словно даже одобряла свою дочь, и, посмотрев на Сизову, бросила уже на бегу. - Ну, теперь, Мила, надо брать ноги в руки, и к реке… А то ведь угробят Машку…

- За мной! - Рявкнула лейтенант. - К берегу!..

Только этот приказ прозвучал уже скорее для проформы - весь этот крохотный отряд снайперов, уже, что было сил, напрягал ноги, и девушки, словно дикие серны, буквально летели по лесу, перепрыгивая невысокие кусты и поваленные стволы деревьев…

А когда среди листвы блеснула голубая водная гладь, Сизова крикнула, презирая тишину и маскировку:

- Морозова, Рублева - на правый фланг! Рахимова, Яровая - на левый! Рассредоточится вдоль берега! Дистанция пять метров! Стрелять самостоятельно! - И уже упав под какой-то куст, прокричала последние слова приказа. - Валите их всех подряд, девочки!!! Всех по косу!!!

И понеслись доклады с разных сторон:

- Вижу цель!

- Готова!

- На прицеле!

- Цель вижу! - Раздался голос старшины.

И лейтенант скомандовала:

- Огонь!!!

И в ту же секунду «мосинки» подали свои басовитые голоса:

- Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! …Теперь немцы стали валиться замертво с плотов в воду гораздо чаще и кучнее. И упавшие в воду, освобождали пространство на плотах для живых… И эти немцы, до которых пока еще не добрались пули снайперов, теперь могли встать на одно колено или даже лечь на плоту, и стрелять в сторону берега не наобум, а прицельно…

- Та-та-та-та-та-та-та!!! - Застрочил с ближнего плота ручной пулемет, взрывая берег фонтанчиками земли. - Та-та-та-та-та-та-та!!!

Этот пулеметчик был мастером своего дела…

На несколько секунд он заставил девушек вжать головы в землю, спасаясь от его очередей, и тем самым дал возможность причалить к противоположному берегу самому первому плоту, с которого тут же, словно горох из дырявого мешка, рассыпались по прибрежным кустам выжившие диверсанты…

Вот теперь-то и начался настоящий бой, когда «кто кого»…

Кусты противоположного берега, до которого было метров семьдесят, ожили автоматными и пулеметными вспышками, и на головы залегших девушек-снайперов ливнем посыпались сбитые пулями с деревьев ветки и лоскуты коры… …- Бах! Бах! Бах! - Сизова стреляла как робот, как хорошо смазанный механизм, и почти каждая из ее пуль находили свою цель. - Бах! Бах!

Она откатилась в сторону, чтобы зарядить винтовку, и услышала… …Третий плот, который не заметила Маша Морозова…

Он все-таки был… И немцев на нем было не меньше двух десятков…

Эх, знать бы этой неопытной, необстрелянной девчонке, что опытные диверсанты при форсировании рек, именно так и должны поступать, потому, что долго и упорно этому учатся! На покидаемом берегу всегда остается арьергардный отряд, порой до трети основного, чтобы прикрыть его переправу, если понадобится. А потом уже и переправившиеся основные силы, закрепившись на плацдарме, прикрывают с противоположного берега свой «хвост»… Это академическая классика, которой учат любого «зеленого» лейтенанта в любой армии мира… И уж, конечно же, именно так и поступил барон фон «Диверсия»…

И теперь этот арьергард, сообразив, наверное, что преследователей не так-то уж и много, удалил мощным автоматным огнем вдоль реки, в левый фланг цепочки снайперов… …И «цепочке» этой резко стало хуже - теперь рои смертоносных свинцовых шмелей летели с двух сторон, и была опасность, что немцы могут попросту обойти позиции девчонок, зайти в тыл и прижать к реке…

А тогда…

Тогда бой продлится не больше пяти минут - их попросту забросают гранатами…

Все эти мысли молнией пронеслись в мозгу лейтенанта, и Сизова гаркнула во все горло:

- Яровая!!! Второй автомат и две гранаты Рахимовой и Морозовой! Быстро!!!

И Капитолина среагировала мгновенно:

- Зара! Лови!!! - Она швырнула туда, где залегла Зарина, автомат, подсумок с запасными магазинами к трофейному автомату, и две гранаты, не снимая чеки, и проорала во всю глотку, передавая приказ командира. - Держите с Машкой фланг! Их там не много!!!

- Я одна! - Ответила Рахимова.

Но в грохоте боя его тонкий голос никто не услышал…

А немцы напирали и были уже совсем близко…

- Я сейчас!

- Что там, Зара? - Подала голос Маша Морозова, которая уже успела справиться со своим первым страхом слепоты и теперь нащупала рукой свою винтовку. - Что, там?!!

- Немцы, Машка! Совсем рядом!

- Далеко?

- Метров двадцать!..

- Покажи куда стрелять!

- Ты же!..

- Покажи, дура, куда стрелять! - Маша опять стала львицей, хоть и подраненной и уже слепой. - Ствол направь!

Зарина подтолкнула ствол Машиной винтовки, направляя его в сторону бегущих немцев, а сама схватила автомат…

- Та-та-та-та-та-та-та! Бах! Бах! Та-та-та! Бах! Бах! Бах! Та-та-та-та!!!

Странный это был, совершенно немыслимый дуэт…

Девушка-узбечка, стреляющая их немецкого автомата, и слепая русская девчонка, раз за разом передергивавшая затвор снайперской винтовки…

Эх!.. Им бы опыту побольше, этим двоим! А умение стрелять, о нем позаботились в школе снайперов!..

Совершенно непостижимым образом, буквально на слух, Маше удалось свалить еще двоих немцев! А уж Зарина скосила из автомата не меньше десятка!.. Она даже успела бросить одну гранату, которая навечно успокоила еще четверых немецких егерей…

Арьергард был практически уничтожен…

Но…

Автомат и «мосинка» опустели, а перезаряжать их, времени уже не оставалось - четверо немцев были уже метрах в трех от практически безоружных девушек…

И небыло рядом никого, кто мог бы в тот момент поддержать девушек огнем. И Сизова, и Морозова-старшая, и всегда такая чопорная, но сейчас неимоверным образом превратившаяся в прекрасного бойца-снайпера, Ольга Рублева, сумевшая к этому времени «срубить» уже своего седьмого фашиста, все они вели ожесточенный, напряженный бой, и не могли отвлечься, ни на секунду!..

Рядом, метрах в семи, была только Капа Яровая, которая тоже, как заправский охотник-промысловик, раз за разом отстреливала свою «дичь», и занесла на свой, «личный счет» уже девятого немца…

Да только…

Именно ее, словно кто и толкнул под локоть в какой-то момент…

Капитолина седьмым чувством, затылком, наверное, почувствовала неладное, и повернула голову в сторону подруг… И увидела, как Зарина, обняв Машу рукой, в которой была граната, резко дернула своей второй рукой в сторону…

- Зара, не смей! - Проорала Капа, понимая, что сейчас должно произойти, и не веря собственным глазам.

И повернула ствол автомата в сторону немцев, которые уже спрыгивали в крохотную ложбинку… Но не успела…

Взрыв гранаты, там, где только что лежали ее подруги, разметал в стороны оставшихся егерей…

Девчонки все же сумели сказать свое последнее слово…

- А-а-а-а-а!!! - Взревела Капитолина раненной медведицей. - А-а-а-а-а!!! Га-а-ады-ы-ы-ы-ы!!!

Она, совершенно не соображая уже, от душившей ее ярости, что делает, отбросила автомат в сторону Сизовой, рванула чеку одной из гранат, и, поднявшись в полный рост, мощно метнула ее в сторону плота, до которого было метров сорок…

- Б-бу-у-у! - Поднялся рядом с немцами белый фонтан воды.

- А-а-а-а-а! Не-уй-де-о-о-ошь!..